Рассказ двух сестер об оборотне в образе белой кобылы с которой им довелось повстречаться

В народе существует поверье, что колдуны и ведьмы могут превращаться в различных животных. Так ли это на самом деле? Представляем вам рассказ двух сестер, которые столкнулись с необычным оборотнем в образе ночной белой кобылы.

Рассказ ночная кобыла

«Недавно я поневоле оказалась втянутой в странный ритуал, значения которого не понимала, — рассказывает Марина Егорова из Ставропольского края. – Но, несмотря на всю дикость ситуации, я сделала все, что необходимо».

Когда Марине позвонила сестра из родной деревни Соколовка и пожаловалась, что ее сглазили, Егорова, работавшая исследователем в физико-химической лаборатории, рассмеялась. Однако Светочка плакала, и Марине, как старшей сестре, пришлось мчаться на выручку к младшей.

Оказалось, что у Светланы Егоровой на ноге внезапно появилась опухоль. Она ходила к врачам, но ни компрессы, ни массаж не помогали. Онкологи разводили руками и утверждали, что ничего не понимают в природе опухоли, которая постепенно принимала угрожающие размеры.

«Знаю, это Катька Игнатова на меня порчу навела, — плакала Света. – Мы с ней недавно поссорились из-за Мишки – он раньше с ней был, а потом ко мне переметнулся. Вот она и решила меня «попортить». Ведьма она – по ночам кобылой по деревне скачет, ржет, прохожих пугает».
«Не говори ерунды! – попыталась отрезвить сестру Марина. – Катя – обычная, молодая девушка, никакая не ведьма!

В ответ младшая вцепилась ей в руку: «На тебя вся надежда, Маришка! Надо от этой дряни ритуал специальный провести!»

Марина отказалась бы участвовать в шарлатанском ритуале, если бы у них были хоть какие-то ответы от медиков. Но отчаявшиеся сестры готовы были пойти на любые шаги – в том числе и мистические.

В ночь на Юрьев день около полуночи Марина поставила на огонь чугунок с молоком, рассчитав время так, чтобы к 12 часам молоко закипело. В кипящее молоко под бой часов она бросила одну за другой двенадцать новых, накануне купленных иголок. Потом они с сестрой вышли за ворота дома, прочитали молитву, найденную в старом требнике, и выплеснули молоко с иглами в ту сторону, где жила Катерина.

Марина собиралась повернуться, чтобы идти в дом, но сестра схватила ее за руку.
– Уходить задом надо, — прошептала она. — И молчи, пока в доме не окажешься, что бы ни случилось! А завтра Катька к нам заявится. Так вот: ни брать у нее, ни давать ей ничего нельзя! Иначе не подействует отвод порчи! А коли нечисть станем преследовать – матом кричи!

Пока Света выдавала «инструкции», пятясь к калитке, Марина отметила, что все стихло, хотя до этого и собаки лаяли, и голоса людские слышались. В тишине раздалось цоканье, будто по асфальту шла заблудившаяся корова. Света поперхнулась на полуслове, ее взгляд устремился на что-то за спиной у сестры, и та повернулась…

По дороге шагала крупная белая лошадь. Когда она подошла ближе, Марина увидела, что роста в ней, наверное, метра три. Лошадь остановилась напротив девушек, и Марина почувствовала, что из ее блестящих глаз к ним заструилась ненависть. Кобыла, не сводя взгляда с девушек, издавала звук, похожий на сдавленный смешок. В руке у Марины была банка из-под молока. Ее она изо всей силы швырнула в лошадь. Та всхрапнула и заторопилась за пятящимися сестрами – они даже не успели притворить калитку, как кобыла оказалась в огороде. Марина и Светлана, едва не спотыкаясь, пятились прочь к крыльцу. В последний момент, когда обе сестры уже вошли в сенцы избушки, кобыла вдруг протянула морду и зубами едва не отхватила Марине клок волос – хорошо, что та успела пригнуться…

Девушки едва успели задвинуть засов, как послышался глухой удар – кобыла, видимо, ударила по двери копытом. Потом удары стали чаще и ритмичнее, посыпались на ставни, которыми они на ночь заложили окна. В щелочку между ставнями Марина увидела, как лошадь, встав на крыльце задом к двери, взбрыкивает задними ногами, лягая створку. Но Света к тому моменту уже пришла в себя. «А ну кричи матом!» — приказала она сестре и принялась сама беззастенчиво выдавать нецензурщину. Марина последовала ее примеру. Удары поредели, а потом прекратились – были слышны только матерные выкрики сестер. Через десять минут они выдохлись и выглянули во двор. Лошадь исчезла – только покореженные дверь и ставни напоминали о визите странной кобылы.

А на следующее утро в дом постучалась… Катя! Она предлагала в знак примирения отведать только что испеченные блинчики. Егоровы отказались от ее угощения, однако девица не желала убираться. «Ой, какое ожерелье! – она подхватила с сундучка оставленное старшей сестрой украшение. – Можно я на вечерок возьму – на танцах пофорсить?» Прежде чем Марина успела отреагировать на слова нахалки, она сделала шаг за дверь, но руку с ожерельем вынести за порог не успела – на нее налетела Светлана. «А ну верни!» — она вырвала нитку жемчуга из рук Кати, и на лице той отразилась звериная злоба, а глаза полыхнули, напомнив Марине ночную кобылу. Но тут Светлана снова начала материться – сперва тихо, сквозь зубы, потом все громче, пока не перешла почти на визг. Марина смотрела, как меняется выражение лица незваной гостьи – от ярости до откровенного испуга. Минуты не прошло, как она скатилась с крыльца, держа в руке тарелку с принесенными блинчиками.

Тем же вечером опухоль на ноге у Светланы чудесным образом спала. Вскоре она выздоровела – удивленные врачи опять развели руками, обрадовавшись, что им не придется лечить пациентку от неизвестной хвори. Через несколько дней Марина уехала из Соколовки с чувством выполненного долга и твердой верой в то, что в мире еще много такого, о чем она – физик по образованию и закоренелая рационалистка – не имеет ни малейшего понятия.

Комментирует парапсихолог о рассказе «ночная кобыла»

– Существует предание, что любая ведьма испокон веков рано или поздно училась принимать облик дикой кобылицы. Якобы в таком виде ее черти гоняли по земле – так она расплачивалась за «бесовскую силу». Существует достаточно много свидетельств того, что и современные ведуньи могут обращаться в различных животных, среди них особенно популярны рассказы о крупной белой кобыле, которая ночью пугает прохожих. Что же касается «благого мата», то он всегда считался первейшим средством от оборотней.